Маленькая глупая белая кошка знает, что такое любовь.
читать дальшеЛюбовь — это лежать на неудобных скользких коленях неудобного скользкого, постоянно шевелящегося любимого существа,
сползать с них каждые несколько минут, но не выпускать отросшие после стрижки когти, не цепляться, а шмякаться на пол,
вздыхать, запрыгивать обратно на скользкие неудобные колени, сворачиваться клубком и снова сползать на пол,
но не выпускать когти, не цепляться, падать, вздыхать и возвращаться — и так до бесконечности.
Глупый большой неудобный и скользкий человек тоже знает, что такое любовь.
Любовь — это сидеть в неудобной позе, задрав колени, едва касаясь пола кончиками пальцев ног,
стараться поменьше шевелиться, чтобы маленькая глупая белая кошка падала и вздыхала как можно реже,
и в этом удивительном мире, сотканном из глупости и любви, было чуть больше тишины и покоя.
Я твоя кошка, а ты мой большой человек.
О любви и кофе.
Эспрессо — это жизнь. Горчит, но бодрит. Первый глоток может показаться невкусным, но, допив чашку, всегда захочешь еще одну.
А на еще одну чаще всего не хватает времени.
Капучино — это влюбленность. Сначала терпко, потом сладко и легко, а на поверку — все та же жизнь.
Но моменты, когда сладко и терпко, — самые лучшие. Кстати, всегда можно просто съесть пенку и не пить,
но это мало кому приходит в голову. Видимо, дело все-таки в сочетании.
Латте — это мечты, эспрессо, разбавленный молоком надежды, и пенка, помните, да?
Та самая пенка, которая бывает в капучино. Но нет корицы, нет той терпкости,
которая позволяет прочувствовать момент.
Еще есть мокко — кофе с горячим шоколадом. Мокко — это меланхолия. Густая и тягучая. Но даже в мокко есть молоко.
И сладость, та, которую не найдешь в эспрессо, например. Ее и чувствуешь не сразу, и каждый раз не очень понимаешь,
почему заказал именно его. Только потом вспоминаешь, в тот самый момент, когда становится сладко.
Айриш, кофе по-ирландски, — страсть. Где-то там, на самом дне, обжигающий алкоголь.
Можно перемешать, тогда он практически не чувствуется, если кофе приготовлен правильно, конечно.
Но он там все равно есть, и все равно неизбежно пьянеешь. Кстати, да, хуже плохого эспрессо может быть только плохой айриш.
И ристретто. Ристретто — это смерть. Это когда вся жизнь — одним глотком. Выпиваешь, просишь счет и уходишь. Обычно так.
— А любовь? Настоящая любовь?
— Настоящая любовь — это кофе, который варишь дома с утра. Свежемолотый, желательно вручную.
С корицей, мускатным орехом и кардамоном. Кофе, рядом с которым надо стоять, чтобы не убежал, иначе безнадежно испортится вкус.
Надо проследить, чтобы он поднялся три раза, потом налить ложку холодной воды в джезву, подождать пару минут, чтобы осела гуща.
Кофе, который наливаешь в старую любимую чашку и пьешь, чувствуя каждый глоток, каждый день. Наслаждаясь каждым глотком.